Портрет на фоне самоцветов
Между тем заветная витрина с драгоценностями и есть, собственно, заработок музея: чуть не половину небольшого здания на территории школы №1 занимают мастерские. Впрочем, экскурсия по внутренним помещениям много времени не занимает: мастера-огранщики заняты, склонившись над своими хитрыми жужжащими инструментами. Однако заскучать не успеваешь: директор музея А.Н.Селиванов - собеседник занимательный: говорить с ним можно о чём угодно - о политике и религии, о людях, душе и государстве... Ну и о драгоценных камнях, конечно: о них он знает, по-моему, всё. Проходя вдоль витрин, наперечёт называет месторождения... "Смотрите, по изумрудам ходите!" - я аж вздрагиваю, а он смеётся, указывая на искусно сделанную из камня внутреннюю лесенку. Там и правда ступени собраны из самых разных камешков - сама по себе лесенка-экспонат... В музей тем временем заходят посетители - и экскурсовод тут же заводит рассказ. "Наталья Сергеевна - наш экскурсовод и достопримечательность музея, - улыбается Александр Николаевич. - Активная женщина, изучила много книг по нашей специфике - и очень интересные рассказы составляет для всех возрастных категорий". А много, спрашиваю, посетителей? "Много, ежедневно - по 5-10 человек, в год раньше было более 2 тысяч гостей, а сейчас - ещё больше. Наверное потому, что в связи со строительством 4 блока в город стало больше гостей приезжать. Хотя основные наши экскурсанты - из школ и детских садиков. Пенсионеры идут, гости города... Потом, мы заключили договоры с домами отдыха: они к нам организовывают экскурсии, чтобы отдыхающих развлечь. Вход у нас бесплатный: музей маленький, брать за экскурсию какие-то нормальные деньги - наверное, стыдно; а брать 10 рублей - ещё стыднее. К тому же, ну как с ребёнка или пенсионера брать деньги?". В рабочем кабинете музея - дипломы и сертификаты на стенах, пачки специализированных журналов и книг (почти в каждой из них есть фотографии камней и ювелирных изделий зареченского музея) и - камни: мелкие и покрупнее, мелкой семечкой засыпанные в целые банки и по отдельности закрытые в прозрачные коробочки... "Ой, как красиво..." - любуюсь тёмно-дымчатым камнем. "Да это обычная огранка, ничего такого. Вот звёзчатый тетраэдр - это красиво: такая объёмная фигура, которой изображается звезда Давида, - Александр Николаевич рисует на листке два переплетённых треугольника. - Это не треугольники на самом деле, а две пирамиды... Мы такие из горного хрусталя делали. Там хитрость в том, что в них нет ни одной положительной грани: все - тупиковые, это одна из сложнейших фигур, которые можно изготовить на ограночном станке". - А в вашем музее какие огранки придумали? - Да мы много их придумали, море... Вот, например - "обратный шип", - он показывает прозрачный камешек, с обратной стороны которого вырезана ещё одна пирамидка - только вывернутая наизнанку. Александр Николаевич вкладывает в эту пирамидку другой камешек, зелёный - и бесцветный раньше кристалл начинает переливаться зеленоватым отливом... Вот это да!.. - У каждого камня есть пропорции, - объясняет директор музея. - Угол обработки камня - топаза, хрусталя, турмалина и прочих - канонизирован, он зависит от преломления кристаллом света. Соответственно, чем больше камень - тем он выше. Для перстня или кулона это неудобно: оправа увеличивается, дизайн становится очень ограниченным, да и носить такое украшение неудобно. Чтобы этого избежать, и разработали "обратный шип". Идея-то простая - а техническое исполнение очень сложное, даже китайские умельцы ещё не повторили. - Это технически сложно или просто руки должны быть хорошими? - Голова должна быть хорошая, - смеётся Александр Николаевич. - Кто служил в армии, прекрасно знает, как из картошки глазки выковыривают - и здесь точно так же. Нюанс в том, чем и как это сделать. - Наши огранщики. Сейчас у нас их работает трое, но вообще за всё время нашего существования, за 20 лет, мы подготовили порядка 30-40 мастеров приличного уровня. И никто этим заниматься не бросил: кто фирмы организовал, у кого это как хобби остаётся. Это же интересно! Мы сегодня работаем со всеми камнями, кроме бриллиантов (бриллианты - самый твёрдый материал, требует специфического способа обработки - другие станки, другие пилы, другая технология). Имеем абсолютно все лицензии - от приобретения сырья до выдачи готовой продукции и торговли драгоценными камнями. При этом живёт наш музей на самоокупаемости: бюджетных денег у нас - ноль, так что сколько заработали - так и развиваемся. Вот здесь - видите? - Александр Николаевич с серьёзным лицом показывает пустой зал, - у нас экспозиция ювелирных изделий. То есть здесь будет ещё один выставочный зал - оформляем уже года три... Заработки небольшие - развиваемся медленно. Мы же продаём только камни и услугу по их огранке. - А как же те ювелирные изделия, что вы показываете на выставках? - перед разговором Александр Николаевич показал мне изумительный кулон - кусочек горной породы с изумрудом, на свет - полупрозрачный, опутанный по краям золотой оправой-паутинкой, весь - будто живой, дышащий... На той выставке он занял первое место. - Ну, это был один кусочек, попавшийся в сырье. Лишнее убрали - получился кулон. Идея моя, с камнем работал наш огранщик Пётр Прозоров, а оправу делали ювелиры из Екатеринбурга по нашему эскизу. Ювелирные изделия - для нас единичная продукция, чисто выставочные изделия. Вообще-то мы ювелиркой отдельно не занимаемся: нет необходимости. - Спрос ведь определяется рекламой: дали рекламу - получили спрос. Но мы просто весь спрос не переварим. Эксклюзивные ювелирные изделия очень востребованы. Как раз на серийную продукцию спрос небольшой: посмотрите на ювелирные магазины - сколько людей стоит в очереди?.. - Потому что заказчиков и так хватает: на эксклюзив в очереди стоят по два-три месяца! Такие специалисты и в Заречном есть. Они просто не участвуют в дорогостоящих выставках: им такие большие затраты на рекламу и не нужны. Ведь участие в выставках - очень дорогое удовольствие. Однажды мы поехали в Москву на выставку, там подняли цены на участие - мы отказались и купили на эти деньги машину... - А кто покупает вашу продукцию? - Ювелирные мастерские, частные лица, ювелирные предприятия и заводы. Ну, правда, заводы у нас уже сдулись: больших не осталось. - Назовите кого-нибудь для примера? - прошу я. - Вы хотите, чтобы я вам весь рынок раскрыл? - смеётся в ответ Александр Николаевич. - Но для примера могу назвать известную фабрику "Ринго": мы с ними сотрудничаем. А по географии - от Хабаровска до Калининграда, от Алма-Аты до Мурманска. - Имидж добропорядочного предприятия, - навскидку отвечает мой собеседник. - На самом деле, сегодня конкуренцию составляют не отдельные российские предприятия друг другу, а экспорт и импорт. Россия, имея камни как сырьё и не имея дешёвой рабочей силы, вывозит это сырьё в Юго-Восточную Азию, где организовываются совместные предприятия для переработки. Это потом и ввозится. Но хотя индусы уже сотни лет обрабатывают камни - сегодня это третий сорт... По качеству обработки - просто брак. Нам их отправляют на переогранку. И всё равно дешевле там купить готовый камень и здесь отправить на переогранку, чем здесь купить сырьё и огранить. - У вас в кабинете на стене висят документы о том, что ваши сотрудники имеют право проводить геммологическую экспертизу (экспертизу драгоценных камней)... - Да, аттестаты: пятеро наших сотрудников окончили курсы геммологов. К нам за экспертизой обращаются, в основном, производители. Но иногда и частные лица - обычно когда привозят импортные изделия. И они почти всегда - подделка или имитация... Вообще хороших специалистов по драгоценным камням не так много - по области, может, человек 30-40. Но они, наверное, не так сильно и нужны, чтобы можно было спокойно обманывать население, - полушутя-полусерьёзно рассуждает Александр Николаевич. - Если все будут грамотными - все и всё будут проверять. Вот, например, ликбез для покупателя: на украшении обязательно должен стоять штамп-именник изготовителя и штамп инспекции пробирного надзора (причём не импортной, а именно нашей!) с указанием пробы: для серебра - 875 или 925, для золота - 585, 750, 956 или 999, т.е. те, которые утверждены на территории РФ. На этикетке должен быть указан металл и его вес, проба и изготовитель, плюс - вставки из недрагоценных камней. Если в изделии есть драгоценные камни - на них должна быть вторая этикетка с указанием названия, огранки, характеристик и веса на каждый камень. Т.е. если в кольце, например, 20 бриллиантов - на этикетке должно быть написано "20 штук", и камни при этом должны быть с одинаковыми характеристиками. А если камни разные - на каждый камень должна быть своя этикетка. - А вообще реально ли, не имея образования, определить подлинность изделия? - Порой это сложно даже с образованием... Искусственный и натуральный камень отличаются, например, по включениям - одни характерны для природных камней, другие - для искусственных. Способ выращивания тоже иногда отражается на искусственных камнях: на искусственных изумрудах, например, есть "световая ёлочка". Имея достаточно диагностирующих признаков, эксперт в состоянии сделать заключение. Если же признаков нет - лучше перейти к более тонким исследованиям: проверить атомарный, т.е. химический состав камня. Даже не все геммологи способны дать экспертную оценку камню. Для неспециалиста это просто нереально. - Ну, а хотя бы стекляшку от камня как отличить? - По пузырькам: в камне их нет. Сегодня, кстати, идёт новая "химия" из Азии: рубины. К рубинам они отношения не имеют - это, скажем так, стеклярус, и там чётко видны круглые пузырьки в структуре камня. В СССР всё это контролировалось гораздо лучше. Впрочем, обман был - но в государственных масштабах... Например, в ювелирных магазинах было всё "с рубином" - без всяких кавычек. Ну не было в Советском Союзе в продаже ни природных рубинов, ни природных сапфиров, ни природных александритов: у нас просто нет достойных месторождений! А синтетику - производили: вернелевские печи работали вовсю - рубины и сегодня широко используются для лазеров. В СССР их первым потребителем был военпром, а отходы производства (например, с невидимыми глазу нарушениями кристаллической решётки) очень хорошо подходили для ювелирных изделий. Их гранили дикими объёмами. Нюанс в цене, конечно... А теперь к нам обращаются: "от бабушки наследство осталось - кольцо с александритом...". Вернель разработал свою схему производства искусственных камней в 1880-х - соответственно, бабушка от своей мамы уже могла получить искусственный камень - рубин, сапфир, корунд, александрит... Сегодня его цена - это стоимость огранки: $200 - килограмм сырья. Тем временем природный александрит сегодня - самый дорогой камень ввиду его редкости: алмазов добывается на несколько порядков больше. Первосортный бриллиант стоит 24-28тыс. долларов за карат, а высокие сорта александрита - от 100тыс. долларов за карат! Цифры для нас, конечно, космические... ...Но это всё уже профессиональные детали - не музейное уже даже дело, а производственно-экономическое. Александр Николаевич, перескакивая с одной темы на другую, рассказывает мне такую массу разнообразных сюжетов и деталей, что глаза разбегаются: от вооружённого налёта на музей в 2003г. и устройства специальной сейфовой комнаты до цветовой градации изумрудов и дискуссии о том, настоящий ли трилобит лежит на витрине и где его нашли... Какой-то у них здесь иной мир - мир красоты камня и её ценителей. Одним словом, будет время - обязательно заходите сюда. А на прощание - обязательно ещё раз взгляните на сверкающую россыпь под чёрным покрывалом: после чистого цвета кристаллов будто даже и взгляд очищается. И небо кажется голубее...
К оглавлению При использовании этого материала поставьте ссылку на наш сайт gazeta555.cjb.net. ... |